Пятница, 29.03.2024, 15:42Приветствую Вас Гость

Непознанное

Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • Записная книжка
  • Категории раздела
    Загадки забытых цивилизаций [11]
    Антология таинственных случаев [18]
    Поиск
    Форма входа
     
    Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0
    Рускаталог.ком - каталог русскоязычных сайтов
     

    Тайны веков

    Главная » Тайны веков » Антология таинственных случаев

    ЗНАНИЙ ТАЙНЫЕ ИСТОКИ...


    ВЛАДИМИР КАЗАКОВ


    ...Могу не хуже всякого другого, выполнить какой угодно заказ.
    Леонардо да Винчи
    Легенды о великом Леонардо да Винчи — смесь правды, домысла и вымысла — закономерно повторяются почти в каждой книге о нем. Есть сведения неоспоримые — скульптура, живопись, рисунки. Леонардо да Винчи как конструктор и инженер — загадка потруднее. Современники видели в нем прежде всего гениального художника; об инженерном наследии Леонардо люди узнали в основном по его записям, много лет спустя после его смерти. Любопытно, что обо всех своих изобретениях Леонардо пишет лаконично, почти одними символами, собственное «я» у него как бы раздваивается. Почти нигде нет слов «я сделал», «я решил», «я нашел», зато бесчисленное количество раз повторяется: «исследуй», «проверь», «узнай», «сделай». Скромность?" Да нет, биографы этой черты характера у Леонардо да Винчи не наблюдают. Ведь запись: «Никому этого не открывай, и ты превзойдешь всех» — принадлежит ему.
    Возникает вопрос: все ли научные и инженерные идеи, приписываемые Леонардо, являются его единоличной собственностью? История науки знает, например, такой факт: многие изобретения, считавшиеся детищем Эдисона, в действительности представляли собой результат работы большого количества сотрудников его лаборатории или являлись вариантами уже существующих изобретений.
    У Леонардо подобные сотрудники не отмечены, не описана лаборатория и не проявлен «колодец», откуда он мог черпать идеи. Но вдруг все это существовало? Давайте посмотрим, где он работал как инженер, кто всю его творческую жизнь был рядом с ним, но остался не оцененным потомками, не замеченным в тени гениального итальянца.
    ...Юный Леонардо, ученик художника Андреа Верроккьо, вместе с приятелями любил ходить в «пещеру» — так называлась литейная мастерская «мага из Перетолы» Томмазо Мазини, невысокого коренастого человека с добродушным лицом и будто чужими на нем, темными пытливыми глазами. Они спускались под землю по множеству ступеней и попадали в мир, где реальное сливалось со сказочным, где далекое прошлое соседствовало с удивительным настоящим, где хозяин творил чудеса с огнем и железом.
    В идеально круглом подземелье они рассаживались за круглым деревянным столом. Не было окон в стенах, не было отверстий, выходящих на поверхность, но воздух оставался свежим, напоенным ароматом луговых трав. В стальных кованых канделябрах горели
    свечи. Горели разноцветным огнем. Стол накрыт, расставлены напитки и... легким пассом Мазини тушит свечи. Несколько мгновений стоит абсолютная тьма, но вот уже огнистой змейкой скользит меж кубков на столе ручная ящерица. Потом разгораются пятна холодного света на стенах: белые, красные, желтые. Люди начинают видеть друг друга, посуду на столе, различать цвет вина...
    Десятки раз Мазини принимал юношей в своей «пещере», и всегда их удивлял этот медленно разгорающийся холодный свет на стенах, который источали краски. Особенно любознательным был Леонардо.
    — Объясни, — просил он.
    Но Мазини лишь улыбался.
    Вдоль стен расставлены необычного вида машины. На узких столах — модели гидросооружений и поделки из кованого металла. На стенах выцарапаны рисунки каких-то неизвестных чудовищ, крылатых ящеров, птиц.
    — Очень целесообразные формы! — рассуждал Леонардо. — Откуда ты их срисовал?
    Мазини улыбался.
    Но однажды, когда после интересной беседы юные художники уходили из «пещеры», Томмазо Мазини положил руку на плечо Леонардо:
    — Останься.
    Заперев дверь за гостями, Мазини вернулся в подземелье по лестнице, подошел к стене и приподнял выступающий из нее рычаг. Открылась незаметная ранее дверь. Черный провал. Мазини зажег свечу и позвал Леонардо:
    — Следуй за мной.
    Пригибая головы, прошли по короткому туннелю. Томмазо осветил нишу. В ней стоял металлический сундук. Легко открыл крышку Мазини. Сундук был заполнен пергаментными свитками.
    — Возьми любой, Леонардо, и посмотри.
    Юноша взял первый попавшийся под руки свиток. Развернул его. Томмазо придвинул свечу. Леонардо смотрел на рисунок, и глаза его все шире раскрывались от изумления. Под распластанными крыльями летел... человек!..
    Эпизод реконструирован мной в полном соответствии с дошедшими до наших времен легендами. О Томмазо Мазини ходило их предостаточно. Будто он совершил многолетнее путешествие на Ближний Восток, был обласкан мудрецами и правителями, но вернулся от них без злата и драгоценных каменьев, с одним сундучком, где гремели черепки, дощечки да шелестели старые свитки пергаментов. Так или нет, но кое-что современники записали о нем точно: вернулся с Востока он великим мастером литейных дел, отличным механиком, скульптором, чеканщиком, химиком, знатоком гидравлических работ и стал заниматься алхимией и черной магией, за что прозвали его в народе именем легендарного мыслителя — Заратустрой. Из-под его рук выходили необычные механические изделия, светящиеся краски, он мог удивлять «холодным огнем». Только молчалив стал Томмазо Мазини и секретны работы его.
    Молодых художников у себя в «пещере» Мазини принимал гостеприимно, угощал, поощрял к диспутам по разным вопросам. Будто присматривался, прислушивался к ним, оценял интеллект юношей. И случилось так, что более других он отличил Леонардо. Доверительно беседовал с ним, скупо восхищался математическими способностями. Стал привлекать к своим занятиям, на что Леонардо охотно шел. Несмотря на сословные различия, они стали друзьями.
    Автор книги «Леонардо да Винчи» А. Дживелегов называет Томмазо Мазини учеником Леонардо, автор другой одноименной книги В. Дитякин считает Мазини слугой великого живописца, итальянские же биографы Леонардо уверены, что они были друзьями, притом неразлучными. И Томмазо Мазини имел немалое влияние на своего друга, во многих делах был его помощником, а в некоторых, видимо, играл и первые роли.
    И не случайно был изумлен начинающий художник и друг Леонардо некий Лоренцо ди Креди, когда, впервые увидев в его руках записную книжку, увидел, что Леонардо пишет левой рукой справа налево, употребляя таинственные знаки. Леонардо в то время было всего 19 лет, но его уже связывала дружба с Томмазо Мазини. Именно в эти годы начинается бурная изобретательская деятельность Леонардо да Винчи, хотя у него еще и не могло быть тех обширных знаний, которые впоследствии отметили биографы. Он их приобретал. Посещал ученых, среди которых были астрономы, математики, географы, врачи, архитекторы, историки, присутствовал на их диспутах и «слушал молча». На этих же форумах очень часто бывал и Томмазо Мазини, но... в качестве слуги Леонардо, так как простолюдины к таким беседам не допускались.
    В это же время Леонардо и Томмазо Мазини проектируют и воссоздают в моделях легчайшие мосты, водоотливные насосы, скорострельную бомбарду (прообраз пулемета), подвижную крепость (прообраз танка) и многое другое.
    Создается впечатление, что Леонардо торопится изложить на бумаге технические идеи и схемы различных механизмов. Нет нигде упоминания, чтобы он настаивал на внедрении своих изобретений. Были только модели, которые делал Томмазо Мазини. Как бы оправдывая этот несвойственный изобретателям принцип, биографы отмечают, что «у Леонардо воля была вялая, а аффекты подавлены мыслью. Поэтому в искусстве своем он был великий медлитель». В этом ли причина?
    Возвратившись с Ближнего Востока, где он «узнал не только о культе поклонения солнцу, но и тайну превращения свинца в золото», Томмазо Мазини составлял для Леонардо краски, необычные для того времени, восковые например. «Леонардо и Томмазо, — пишет Бруно Нардини, — эти два бесстрашных исследователя, бросали вызов инквизиции, которая только и ждала момента, когда удастся их поймать на месте преступления и посадить, как еретиков, на скамью подсудимых». Не тогда ли родились «баббит» и многие химические составы, приписываемые одному Леонардо?
    Нет — был у Леонардо соавтор и была лаборатория — «пещера» Томмазо Мазини. «Чем с большим числом людей ты будешь делиться своими трудами, тем меньше ты будешь принадлежать себе», — записал Леонардо. Он и Томмазо Мазини облекли свои дела высшей секретностью, не имели семей и близких друзей, сторонились женщин, «как существ болтливых».
    Из мастерской художника Верроккьо Леонардо ушел в 24 года, когда его обвинили в ереси, но оправдали за неимением прямых улик. С тех пор как живописец он работает самостоятельно. Но, отмечают биографы, «большая часть работ тех лет пропала». А были ли они? Возможно, совсем другие занятия отнимали у него время...
    В 1482 году по приглашению герцога Людовико Моро он едет в Милан. Ему 30 лет. К этому времени относится его знаменитое письмо герцогу:
    «...Так как я уже достаточно видел и изучал произведения всех тех, которые считают себя мастерами и изобретателями военных орудий, и (убедился в том), что замысел и действие этих орудий ничем не отличаются от обычно применяемых всеми, я хотел бы, чтобы без ущерба для кого бы то ни было ваша светлость выслушала меня, причем я открою ей свои секреты и предлагаю на ее усмотрение в удобное время оправдать на опыте все то, что частично и вкратце ниже изложено...»
    Какую же часть изобретений думает претворить в жизнь Леонардо при помощи богатого покровителя?
    1. Легкие перекидные мосты. Их умел строить Томмазо Мазини еще до знакомства с Леонардо.
    2. Гидротехнические способы спуска воды из крепостных рвов. И этим занимался Томмазо Мазини самостоятельно.
    3. Способы подземных взрывов. Томмазо Мазини умел составлять взрывчатые вещества.
    4. Системы новейших бомбард. У Леонардо да Винчи есть чертежи пушки, стреляющей ядрами с помощью пара. Но ведь это изобретение Архимеда: его оригинальное паровое орудие имело деревянный ствол и метало «каменные снаряды» весом в 10 кг на расстояние до одного километра. Так что Архимед, а вовсе не Леонардо первым начал использовать пар в военной технике.
    5. Способы прокладки тайных подземных ходов. «Пещера» Томмазо Мазини имела тайные подземные ходы.
    6. Закрытые и совершенно неуязвимые колесницы с артиллерией.
    В 1456 году появились высокие деревянные боевые колесницы, приводимые в движение парой лошадей. В 1472 году итальянец Вальтурио предложил проект боевой машины, передвигающейся с помощью ветра. Она была больше похожа на современный танк, чем «танк» Леонардо на конной тяге. Так что Леонардо и в этой работе не был первым.
    7. Мортиры и огнеметные приборы прекрасной и целесообразной формы.
    Здесь налицо усовершенствование ранее известных машин.
    8. Катапульты, стрелометы и другие орудия удивительного действия и непохожие на обычные.
    Огромные арбалеты и катапульты были известны задолго до Леонардо, так что здесь подразумевается тоже усовершенствование. Метательных машин удивительного действия и непохожих на обычные в архиве Леонардо не обнаружено. Может, они были в «сундуке» Мазини?
    9. Морские суда, которые «не будут повреждены ни выстрелами бомбард любой величины, ни действием пороха и дыма».
    Такие суда не удается построить и по сей день.
    10. В мирное время Леонардо готов состязаться со всяким в архитектуре, в постройке зданий, в гидроработах, в скульптуре и живописи.
    И Томмазо Мазини был мастером всех этих дел (кроме живописи).
    Поразителен объем знаний и опыта, необходимых для осуществления обещанного герцогу. Были ли такие знания у Леонардо — судить трудно; во всяком случае, баллистикой он серьезно не занимался. А вот опыта не было совсем — собственного личного опыта.
    Да и Леонардо ли писал это письмо? Во всяком случае, почерк не его. Историки считают письмо копией, снятой с оригинала кем-то из учеников Леонардо. Но составить такое письмо вполне мог и Томмазо Мазини; правда, не мог подписаться под таким обращением к герцогу — он ведь был простолюдин... Однако там, где говорится от имени Леонардо «я», могло бы стоять и «мы»...
    «Было ли это хвастовство безумца и фантазера?» — спрашивает Бруно Нардини. И отвечает: «Нет, это скорее откровение гения». Мы же добавим: больше похоже на загадку, чем на откровение. Леонардо, несмотря на присущее ему чувство исключительности, вряд ли решился бы пообещать герцогу сделать то, чего не мог. Совсем другое дело — если все перечисленное в письме уже было воплощено в идеях и записях, чертежах и моделях, исполненных мыслителем Леонардо и механиком Томмазо Мазини...
    Здесь я позволю себе вернуться к «загадочному сундуку», так как все время вертится на языке вопрос: «Что же привез в нем Мазини?»
    Он долгие годы общался на Ближнем Востоке со жрецами, преемниками не только духовной, но и материальной культуры прошлого. Они, вероятно, имели некие «готовые рецепты», которые ревниво скрывали от простого народа. Но, может быть, какую-то часть этих знаний удалось заполучить Мазини? А обладая таким сокровищем, как воспользоваться им без блестящего ума и сословного положения Леонардо да Винчи?..
    В письме герцогу ничего не сказано о летательном аппарате, хотя Леонардо, судя по всему, уже разрабатывал теоретические основы полета, а Томмазо Мазини строил первую модель орнитоптера. Но нет, не раскрылись они герцогу, хотя богатого правителя летание по воздуху наверняка прельстило бы больше, чем живопись и обещанные механизмы. Вполне возможно, что летательный аппарат, образно говоря, был последним козырем из «сундука» Мазини...
    Во Флоренцию Леонардо да Винчи мечтал возвратиться «во всеоружии, увенчанный славой». Таким он и вернулся через 20 лет, со славой непревзойденного художника, но неудовлетворенный. Из технических задумок почти ничего не претворилось в жизнь.
    И вот они с Томмазо Мазини строят в натуральную величину летательный аппарат: вернее, строит Мазини по разработкам Леонардо, и он же, Томмазо Мазини, собирается на нем полететь. Те аппараты, которые обнаружены в зарисовках Леонардо, подняться в воздух не могли. Возможно, был другой, попроще, типа современного дельтаплана? Намеки на это в записях Леонардо есть.
    Кстати, один из рисунков «крыльев Леонардо» почти точно копирует схему крыльев гигантских летающих ящеров юрского и мелового периодов, например «живых планеров» птеранодона и птерозавра. Размах крыльев последнего достигал 15 м, останки его найдены только в нашем веке. И опять вспоминается «загадочный сундук» Мазини: кто знает, что привез он с Востока?..
    И бытует в Италии, во Фьезоле, легенда о «Чечеро» — искусственном лебеде, крылья которого держали безумца Томмазо Мазини из Перетолы, по прозванию Заратустра. Взлетел лебедь в воздух и рухнул на лес.
    Так было или нет, исчезло в записях Леонардо имя его друга и помощника. Лишь много позже, приглашенный Франциском I во Францию, Леонардо рассказывает ему о Мазини... А работает гораздо менее интенсивно, чем в былые годы.
    В записках Леонардо далеко не всегда утверждает свой приоритет. Вот, например, как нейтрально он поясняет эскиз геликоптера:
    «Наружный край винта должен быть из проволоки толщиной с веревку, и от окружности до середины должно быть восемь локтей...» И так далее в том же духе. Сегодня, правда, именно таким языком пишутся заявки на изобретения. Но эскиз датирован 1486 годом, а в те времена была принята гораздо менее безличная форма изложения собственных идей.
    А уже в наше время, несколько лет назад, в Копенгагене обнаружили фламандскую рукопись 1325 года, в которой есть эскиз подобной же конструкции геликоптера. Кто автор этого раннего эскиза, неизвестно. Однако отмечено, что Леонардо очень многое просто переписывал и перерисовывал из различных книг и рукописей, и если внимательно порыться в библиотеках, которыми он пользовался (например, в библиотеках Сан Марко и Санто Спирито), то в них могут найтись первоисточники некоторых рисунков и текстов Леонардо.
    Многие тайны и загадки биографии Леонардо да Винчи ждут своего разрешения. И мы ни в коем случае не умалим величие гениального флорентийца, если даже, проникнув в его творческую лабораторию, и обнаружим, что не все идеи и изобретения принадлежат лично ему, если в должной мере оценим и его соратника и соавтора — простолюдина Мазини.
    Отметим: некоторые ученые, наоборот, выискивают, что бы еще приписать легендарному гению Возрождения. И находят, иногда при довольно странных обстоятельствах. Не так давно итальянская пресса сообщила, что «при подготовке современного издания обширнейшего «Атлантического кодекса», составленного 400 лет назад Помпеем Леони, обнаружен рисунок велосипеда. По мнению профессора Аугусто Маритони, крупнейшего эксперта Италии по «переводу» и трактовке произведений Леонардо, сей рисунок принадлежит великому мастеру».
    Как же нашли этот рисунок? Оказывается, он был спрятан за загнутой страницей! Странно, что за 400 лет эту страничку никто не догадался разогнуть...
    Все, что оставил Леонардо да Винчи — картины, фрески, скульптуры, изобретения, разработанные идеи и так далее, — это работа, требовавшая времени. Принимая во внимание гениальность Леонардо и не делая скидок на «леность», которую отмечают биографы, мы по специально разработанной программе спросили у компьютера: «Сколько примерно лет потребовалось Леонардо да Винчи на всю эту работу?» Ответ ЭВМ в переводе на человеческий язык гласил: «Минимум 74 года созидательной жизни». Значит, если не ошиблись программисты, то Леонардо начал творить за семь лет до своего рождения.
    Помощь Томмазо Мазини в расчет не бралась.
    Но и велосипед, который, по мнению профессора Маритони, тоже изобрел Леонардо да Винчи, в список, предложенный компьютеру, не вошел...

    ГЕНИЙ-ОДИНОЧКА ИЛИ ОДИН ОТ ЛИЦА МНОГИХ?
    НИКОЛАЯ СОВЕТОВ, доктор технических наук, профессор.

    Гений-одиночка, самородок, вспышка интеллекта во тьме — возможно ли такое вообще? Может ли гений родиться и вырасти «на пустом месте», без должного воспитания, окружения, школы?
    Но доведем вопрос до крайности: может ли вырасти вообще человек, если он лишен общества себе подобных, соответствующего воспитания? Ответ однозначен: не может! Он подтверждается печальной судьбой многочисленных маугли. Из них вырастали звери, лишенные всего человеческого.
    В наше время твердо установлено и другое: если человек рядовых способностей проходит хорошую школу, если он попал в окружение творческих людей, обрел настоящего учителя, то в своем развитии он далеко опережает потенциально более способных людей, которым повезло меньше...
    Так можно ли сомневаться, что талантливый человек, найдя соответствующего себе учителя, друга, партнера по работе, может достичь высот гения, блеснуть фейерверком идей, замыслов и свершений? Вероятно, правильнее будет сказать, что иначе и быть не может. Здесь на ум приходит такая аналогия. Космические спутники на околоземную орбиту выносятся ракетами-носителями. Спутники служат человечеству, их блеск порой можно видеть, они восхищают людей. А кому интересна судьба ракеты-носителя?.. Так вот, не был ли Томмазо Мазини «носителем» для Леонардо? Впрочем, если уж точно следовать нашей аналогии, то и сам он тоже являлся далеко не «первой ступенью»: отталкивался-то Мазини не от пустоты! Ведь до того были его путешествия и его знаменитый «сундук»!..
    По-видимому, гипотеза Казакова правдоподобна и с научной и с исторической точек зрения. Вся история науки свидетельствует, что работы многих исследователей, как правило, служат плацдармом для синтеза новых идей и представлений, выдвигаемых талантливыми продолжателями. Например, Максвелл вывел законы электромагнитного поля, опираясь на работы Фарадея, Ампера, Герца. Поднимаясь по той же лестнице знания, опираясь на могучие плечи предшественников (что отнюдь не умаляет значения проделанной им работы), наш великий соотечественник Попов изобрел радио, открыв новую эру в истории земной цивилизации. Изучив труды Пуанкаре и порой прямо заимствуя из них, сформулировал специальную теорию относительности Эйнштейн. И оба использовали идеи Лоренца...
    Эти примеры можно продолжать сколько угодно, но уже из сказанного вытекает, что знание никогда не возникает на пустом месте: оно передается подобно эстафетной палочке, причем постоянно увеличиваясь, ибо каждый участник этой растянутой на тысячелетия эстафеты вносит в него свой вклад. Попов осмыслил идеи Фарадея, Ампера, повторил опыты Герца, но вывод о возможности передачи информации с помощью электромагнитных волн сделал сам. То есть изобрел радио, чего его предшественники не сделали. При этом он взаимодействовал не лично с ними, а лишь с их работами. Выражаясь языком физики, здесь имело место «дальнее взаимодействие». Ситуация с Эйнштейном и Пуанкаре менее проста, они были современниками и встречались лично. Тут, по-видимому, можно говорить о «ближнем взаимодействии», которое даже в физике куда сложнее дальнего. А контакты людей, как известно, нередко переходят в конфликты... Во всяком случае, Пуанкаре на Сольвеевском конгрессе сдержанно отнесся к Эйнштейну, а последний за свою формулировку теории относительности Нобелевской премии не получил.
    В случае с Леонардо и Мазини взаимодействие, несомненно, было «ближним», но сложилось, видимо, удачно. Разница сословных уровней, вероятно, предохраняла от столкновений их интересов, и оба получали от общения свои выгоды. Ну а если искры из-за взаимных трений порой и возникали, то они скорее всего быстро затухали.
    Таким образом, тандемы и более широкие объединения — школы, основанные на взаимообогащении созидателей, творящих новое, — несомненная закономерность, а не случайность в истории науки и искусства. Взаимные влияния и заимствования в таком творческом коллективе неизбежны и крайне сложны. И когда в нем достигается внутренняя гармония (или хотя бы динамическое равновесие, удерживающее систему от распада) — человечество получает духовный и материальный результат; он-то и остается в качестве «сухого остатка». А в иных случаях дело доходит до столкновений и разрыва.
    Очень часто при «ближнем взаимодействии» ученых возникают
    разногласия в определении приоритета. Достаточно вспомнить знаменитый спор Ньютона и Лейбница об авторстве на дифференциальное исчисление. Отголоски его дошли до нас в виде двух систем обозначения производных (обозначения U'x Ньютона и Лейбница — dU/dx ). 
    Спор ныне давно забыт, аппарат же дифференциального исчисления живет и исправно служит людям. Дела ученых отчуждены от их личностей и отданы человечеству...
    Итак, не одиночки, а объединения — школы или, как минимум, тандемы — вот элементарные ячейки, в которых созидается новое. Во времена Леонардо это не всегда осознавалось, во всяком случае, не афишировалось. Чаще всего от лица нескольких выступал один.
    При нынешнем же прогрессе науки необходимость коллектива стала аксиомой. За счет развития образования, печати и радио понятие «школы» расширилось, и ныне любой одиночка (даже воображающий, что работает один) находится под большим влиянием интеллектуального потенциала общества, и потому его творчество не замкнуто в нем самом.
    По моему мнению, писатель В. Казаков, рассказывая о Леонардо, которого принято считать гением-одиночкой эпохи Возрождения, подметил на примере его жизни зарождавшуюся в то время закономерность — коллективизм в науке, стимулирующий генерацию светлых идей. Закономерность, столь полно развившуюся в наши дни.


    Журнал «Техника молодёжи» 1983 год №7

    Категория: Антология таинственных случаев | Добавил: admin (25.08.2012)
    Просмотров: 2224 | Теги: Тайны веков, Антология таинственных случаев | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]