Группа людей прошла через тамбур, неся на импровизированных носилках неподвижное тело. — Кто на этот раз? — спросил Феннер. Горслайн сбросил прозрачный капюшон, закрывающий лицо и голову, расстегнул «молнию» комбинезона, устало потер глаза. — Бодкин. Все то же самое. Обернувшись к товарищам, он сказал: Несите прямо в госпиталь. Впрочем, все равно без толку, — добавил он вполголоса только для Феннера. Феннер взглянул на Бодкина и тяжело вздохнул. Лицо человека, лежавшего на носилках, побагровело, грудь судорожно вздымалась, на губах выступила пена. Горслайн снял комбинезон, перебросил его через руку и вслед за Феннером направился в «профессорскую». Начальник станции Хейген вошел в комнату своей обычной подпрыгивающей походкой, казалось, что к каблукам у него приделаны пружины, — Хелло! — крикнул он. — Эй, Феннер, послушайте, Горслайн, я только что был у Бодкина. Это же ужасно. Трое за неделю! — Еще бы, — сказал Горслайн. — Может быть, соберем вещи, да и домой, а? Феннер полулежал в глубоком кресле, сложив на груди руки, вглядываясь в своего шефа, который поспешно садился, тут же вскакивал и снова садился. «Никогда не поверишь, что этот человек — талантливый организатор, — думал он. — Поразительно, как обманчива может быть внешность. Редко человек оказывается таким, каким кажется». Вслух он сказал: — Извините меня, Хейген. Я хочу спросить Горслайна — были поблизости какие-нибудь животные в тот момент, когда это произошло? Горслайн отрицательно покачал головой. — Я все время помнил о том, что вы сказали, но никаких животных я там не заметил. Все было так же. Мы находились в зоне «В», как вам известно. Бодкин фотографировал лепторринусов, которые опыляли красные цветы, а мы с Хакимом выкапывали луковицы и собирали личинок, тех, что живут на корнях. Вы знаете, о чем я говорю? Хейген кивнул. — Ну-ну, дальше. — Стейнс с Петруччи брали образцы почвы, а Бондье гонялся за этими существами, которых он называет бабочками. Все было спокойно, и растения висели совершенно недвижно. В это время приблизительно Бодкин поднялся и отошел от своих камер. Я окликнул его: «Куда вы собрались?» Он ничего не ответил. Зажал голову руками и замер на месте. Я сразу сообразил, что случилось, но не успел подбежать к нему, как он свалился. — Может быть, насекомые? — спросил Феннер. — Конечно. Мы сразу подумали об этом. Мы решили, что на него сел лепторринус или какой-нибудь другой жук, но ничего не нашли. Никакого следа от укуса, никакой отметины. Ничего. — Он замолчал, глубоко вздохнув. — Потом я подумал о животных. Спросил Бондье — он ведь бегал вокруг нас. Говорит, будто видел, как шевелились кусты, но не уверен. Тогда я послал Стейнса и Петруччи, чтоб они ударили палкой по кустам разок-другой, но это тоже ничего не дало. Феннер резко выпрямился, хлопнул в ладоши. — Тут не обошлось без какого-то животного. То, что вы никого не заметили, еще ничего не значит. Любое враждебно настроенное существо должно быть чрезвычайно осторожным и, вероятно, маскируется самым тщательным образом. Вы заметили, что все было слишком спокойно, и вот это, как мне кажется, говорит о том, что кто-то скрывался рядом с вами. — Пожалуй, так, — сказал Горе лай н. — Птицы и земноводные притаились, ни писка, ни шороха. Помните, Хаким? Темнолицый Хаким молча кивнул. Феннер продолжал: — Я уже говорил: паралич мозга вызван излучением, которое испускает какой-то хищник. То есть это способ парализовать жертву перед тем, как напасть на нее. Бодкин был несколько в стороне от остальных, так ведь? И точно так же было с Лермонтовым и Парсоном. Оба работали в одиночку или, по крайней мере, вдали от других. И еще одно. Скопления красных цветов всегда располагаются вблизи болот. Болота заросли какими-то гигантскими, похожими на тростник растениями с раскрытыми семенными коробками. Там я видел кости и даже целые скелеты, которые валяются в цветах и в тростнике, а в одном месте совершенно четкий отпечаток на глине, как будто оставленный тяжелым телом. К тому же там остался его запах, искатель подтвердил это. — Вряд ли что-нибудь это доказывает, — сказал Хейген. — Нет, конечно, нет, — произнес Феннер нетерпеливо. — Но не можем же мы терять по человеку почти после каждого выхода. И как, черт побери, мы станем изучать экологию в таких условиях? Нам необходимо узнать противника. Хейген поднялся. — Надо поразмыслить над этим, — сказал он. — Вечером соберемся все вместе. Положение главного эколога станции требовало от Феннера внимания ко всем аспектам обследования и даже к тем, которые могли ускользнуть из поля зрения шефа. Предположим, что в округе будет обнаружен какой-то хищник. К чему, например, могут привести попытки уничтожить его? Или в каких отношениях он находится с флорой и фауной района, в котором водится так много крылатых созданий — «птиц», как ученые называют их для простоты, хотя на самом деле эти летающие — очень большие насекомые. Есть-ли у предполагаемого хищника крылья или же он сбивает с деревьев птиц, используя для этого свою способность парализовать мозг? Вдруг Феннер застыл. Даже когда его голова была занята размышлениями, глаза автоматически вглядывались в окружающую природу и цепко фиксировали увиденное. Расчищенная просека шла от станции и упиралась в заросли древовидных папоротников, которые прикрывали мшистую зелень длинными, поникшими ветвями, похожими на непомерно огромные листья финиковой пальмы. Среди ветвей быстро двигалось нечто длинное и лоснящееся. Все внимание ученого сосредоточилось на этом месте. Он выхватил из бокового кармана маленький бинокль, который всегда носил с собой, и поднес его к глазам. Сомнения быть не могло: в тени папоротников кто-то крался, припадая к земле. Феннер не мог разглядеть крадущегося как следует, поскольку существо было бледно-зеленого цвета, но ему показалось, что у этого существа большая голова, широкая грудь и еще что-то нелепое, похожее на пучок перьев. «Убор из перьев? — подумал он и усмехнулся. — Индейцы?» Неизвестное существо двинулось дальше. Изгибаясь всем телом, оно выскользнуло из-под ветвей и поползло по мхам. Его туловище стало темно-зеленым с коричневыми пятнами. Теперь Феннер видел хорошо: то, что казалось пучком перьев, было парой антенн, похожих на усики огромного мотылька, которые возвышались над узкой головой. Животное имело короткие лапы и гибкое тело, покрытое красивым мехом. Чем-то оно напоминало небольшого горного льва. Наконец существо резко по- вернулось, изогнувшись подобно змее, и, блеснув шерстью, исчезло из виду, скрывшись за гребнем холма. Не раздумывая ни секунды, Феннер натянул пластиковый комбинезон и застегнул «молнию». Воздух на Орфее был вполне пригоден для человека, но тем не менее следовало носить защитные комбинезоны, которые предохраняли от соприкосновения с ядовитыми растениями и насекомыми. Он снял со стены «ремингтон», из которого можно было в тридцати ярдах остановить медведя (Феннер не собирался убивать зверя, его нужно было взять живьем), к поясу пристегнул легкую прочную, мелкоячеистую сеть в капсуле размером с ручную гранату старого образца, вышел через боковой тамбур и побежал по мху к тому месту, где исчезло животное. Там, где лежал зверь, мох был примят и сорван. Феннер дотронулся до ручки настройки своего наручного искателя и некоторое время подержал его над местом лежки зверя. Сектор запахов засветился, маленькая стрелка дрогнула и указала направление. Поглядывая на прибор, Феннер добрался до вершины холма и стал спускаться вниз по обратному склону. Лес начинался сразу же у подножия. Высокие стволы поднимались прямо из мха — подлеска не было, отчего лес походил на ухоженный парк. Стрелка искателя вела путаным путем, но Феннер не боялся заблудиться: даже если его компас, постоянно ориентированный на станцию, откажет, то и тогда он найдет дорогу по своим следам с помощью искателя. Около мили он шел по лесу. То там, то здесь вспархивали и пролетали над открытыми пространствами длиннохвостые «птицы», сверкая в желто-зеленых лучах солнца, как драгоценные камни. Огромное членистое существо, похожее на сороконожку, лениво махая чешуйчатыми крыльями, проплыло над его головой. С верхушек деревьев неслось посвистывание, раздавались грубые, неприятные крики. Наконец он оказался на берегу стремительной реки, и стрелка остановилась. Зверь вошел в воду. Феннер решил походить по берегу взад и вперед, надеясь, что животное появится снова. Не успел он сделать нескольких шагов, как совершенно определенно почувствовал, что за ним наблюдают чьи-то глаза. Бросил взгляд на искатель — стрелка отклонилась вправо. Осторожно поднимая пистолет, Феннер стал медленно поворачиваться в указанном направлении. Уголком глаза он заметил движение. Поборов волнение, нажал на спусковой крючок — раздался негромкий выстрел. Листья кустов затрепетали, посыпались на землю. Пятнистый, серо-коричневый зверь молнией метнулся между деревьями. Феннер кинулся в погоню. Следы вели вниз по течению. Постепенно река, стала шире и спокойнее, лес поредел. В этих местах росли влаголюбивые изогнутые растения, некоторые по восемь-десять футов в высоту, тут же были заросли тростника. Когда ученый приблизился к тростнику, чириканье и кваканье прекратились и возобновились вновь, как только он прошел мимо. Неожиданно стрелка искателя описала круг. Феннер остановился. В тот же момент гибкое тело вылетело из зарослей и бросилось в его сторону. Он увернулся и упал на землю. Зверь пронесся мимо и остановился, повернувшись к нему мордой. Феннер перекатился на спину, сел и стал шарить во мху, ища свой пистолет. Мгновение они изучали друг друга, при этом Феннер старался привести в боевую готовность оружие. Животное имело клинообразную морду, сужающуюся к макушке, где торчали похожие на перья антенны. В раскрытой широкой пасти хорошо были видны два ряда мелких, но, видимо, острых зубов. Большие, круглые глаза навыкате напоминали лягушачьи: они были целиком багровые, без малейшего намека на белок. Зверь свел глаза к переносице и уставился на Феннера. Как только пистолет был заряжен, животное издало кашляющий звук и исчезло в камышах. И снова воцарилась тишина. Держа пистолет наготове, Феннер медленно поднялся, взглянул на искатель. Циферблат треснул, стрелка не двигалась. Видимо, при падении он стукнул прибор о камень. Где же это странное существо? Раньше Феннер до конца не понимал, насколько зависит от наручного искателя. Он заметил, что дрожит; пот обильно заливал глаза, смотреть стало труднее. Очень осторожно подсунул руку в перчатке под прозрачный капюшон и протер глаза. Перед ним были низкие кусты с неприятно розового цвета ветвями, покрытые колючими листьями, на которых висели капли едко пахнущей маслянистой жидкости. По всей видимости, масло привлекало мелких насекомых, которых листья сразу же улавливали. Эти кусты были похожи на растение-мухоловку, встречающееся на Земле. В кустах послышался шорох. Тихими шагами Феннер направился к кустарнику, держа наготове пистолет и капсулу с сетью. Там никого не было, однако мох, как ему показалось, был примят, будто на нем кто- то лежал. Может быть, зверей было двое? Один все еще в болоте, в тростнике, а другой охотится за ним? По спине побежали мурашки. На волосатых цветоножках толщиной с мужскую руку стояли красные глянцевые цветы. Их широкие листья росли низко, почти у самой земли. Под одним из них он заметил что-то белое. Это был скелет небольшого зверька. Тут же валялись пятнистые надкрылья больших летающих насекомых величиной с ворону. Судя по всему, это было логово зверя, а сам он, ставший теперь ярко-красным, мог лежать где-нибудь поблизости. Феннер выпрямился, готовый в любую секунду к внезапному нападению, и неожиданно почувствовал в голове странную легкость, как если бы надышался кислородом. В ушах зазвенело, началось головокружение. Он шагнул и почувствовал, будто земля, как живая, вспучилась у него под ногами. Цветы, казалось, выросли на глазах и качнулись в его сторону. Он потряс головой, стараясь прогнать странное видение, шатаясь, шагнул в сторону, и тут ему показалось, что цветы потянулись за ним на своих стеблях, которые неправдоподобно вытянулись, как красные черви, ощетинившись по всей длине жесткими волосами. В этот момент выскочил зверь. Феннер видел его сквозь дымку, и ему казалось, что движется он слишком медленно. Не задумываясь, Феннер сдавил капсулу, сеть вылетела и раскрылась в воздухе. Он промахнулся всего лишь на какой-нибудь дюйм — сеть упала в цветы. Зверь с разгона ударил его в грудь, сбил с ног и перевернул. Всей тяжестью он навалился на Феннера, ученый зажмурился... Горслайн и Хаким нашли их менее чем через полчаса, Хаким — он шел за Горслайном — вскинул пистолет. — Не стрелять! — крикнул Феннер. — Вы целы? — спросил Горслайн недоверчиво. Феннер сидел на земле, обхватив одной рукой зверя за шею. Движение Хакима заставило животное отпрянуть. — У меня все в порядке, — сказал Феннер, — говорите тише. — Это... Это кто такой? — спросил Хаким. Феннер взглянул на животное. Теперь оно было коричневым с голубоватым оттенком, который передался ему от пластикового комбинезона. Феннер похлопал зверя по голове, тот высунул узкий язык и лизнул его капюшон. Феннер усмехнулся. Судя по зубам и общему виду зверя, можно предположить, что он охотится на земноводных в болотах и на водяных зверьков типа выдры. — Почему мы не видели его раньше? — Он очень робок, — ответил Феннер. — Нас всегда так много, и мы так всегда шумим... Одного меня он меньше боялся, хотя я, должно быть, здорово напугал его выстрелом. Я думал, он подкрадывается ко мне, и он действительно крался, но вовсе не за тем, что я предполагал. — Что вы хотите сказать? — спросил Хаким. — Я решил, что это существо живет в красных цветах и выслеживает меня, чтобы пообедать мною. Оказалось, что он ходил за мной и кинулся только для того, чтобы спасти меня. — Спасти вас? От кого? — Короче, я был прав. В этих краях водится хищник, который способен парализовать мозг жертвы, прежде чем наброситься на нее. Он качнул головой, показывая назад. — Вот настоящие хищники... красные цветы. Он взглянул на ярко-красный берег, и его передернуло. — Насколько я могу судить, их парализующее излучение происходит автоматически, но мы слишком велики для них, к тому же нас много, так что они не в состоянии справиться с нами. Поэтому, хотя бедняга Бодкин и другие были убиты, цветы не пытались добраться до них. Вон взгляните, там лишь остатки моей сети. Она упала на них, и они сожрали большую часть, прежде чем разобрались, что это не живое существо. Феннер поднялся. Зверь ткнулся носом в его ногу, и он погладил его по шее за усиками, похожими на перья. — Я не знаю, как он устроен, — продолжал Феннер. — Все это слишком неожиданно и ново для меня. Будем изучать. Но, по всей видимости, это животное способно при помощи своих антенн противостоять или нейтрализовать разрушающие мозг волны цветов. — Бог мой! — воскликнул Горслайн. — Значит, всякий раз, когда мы подходили к цветам, он или такой же, как он, прятался где-то поблизости. — Да. Он бы спас Бодкина, — сказал Феннер, — но он боялся остальных. —! С какой стати он стал бы нас спасать? — сказал Хаким. Феннер пожал плечами. — Почему первая собака стала домашним животным и как это случилось? Возможно, — сказал он тихо, — когда-то до нас здесь жили разумные существа, которые были его хозяевами. Однако мне абсолютно ясно: это очень умное создание. И как всякому умному животному, ему очень нужно иметь... — Пищу, вы хотите сказать? — Несомненно, пищу, убежище, возможность размножаться и тому подобное. — Но, — сказал Феннер, улыбаясь, — есть необходимость более существенная. —. Какая? — Привязанность, — сказал Феннер, направляясь в сторону дома. Животное бежало рядом.
