Дариуш ФИЛАР

Фантастический рассказ

Корпуса Института А были расположены в центре Города Исследователей. Они не охранялись, и на подступах к ним не было даже табличек с предостерегающими надписями. Между тем не было случая, чтобы кто-нибудь попытался проникнуть туда или хотя бы открыть большие двери с вертушкой. Это необычайное отношение всего общества к Институту вытекало скорее всего из свойственного человеку страха перед неведомым. Даже видные политические и экономические руководители не могли сказать об Институте А ничего конкретного...

Авария, очевидно, была серьезной — уже целых пять минут интрохронолет не выходил из зоны перехода. Надо было опускаться, чтобы не тратить энергию зря. Росин сказал: «Посадка!» — и сразу почувствовал, что сиденье уходит вниз.
Он взглянул на циферблат. Впрочем, при разрывах силового поля счетчик мог показывать все, что угодно. Как узнать, в каком веке случилась вынужденная посадка?!
Хронолет мягко скользил вниз, спускаясь с высоты в семьдесят километров. Низкое предзакатное солнце, обдав пламенем верхнюю кромку облаков, скрылось в бело-молочной мгле. Внизу был заснеженный лес. Владимир выбрал небольшую полянку, подвел к ней интрохронолет и мягко опустил его в снег.

Серая назойливая муха с жужжанием кружилась над головой Флойда, покуда он рассматривал модели компьютера. Он провел на микросхеме еще одну линию пером, стараясь не обращать внимания на муху — маленькое темное пятнышко, безостановочно снующее у края глаза. Наконец терпение иссякло, и свободной рукой он отмахнулся от жужжащего насекомого — неуклюжий жест в пустоту. Муха с легкостью метнулась вверх.

Рабочая микросхема была почти закончена. Микросхема новой, радикально новой конструкции.

На улице нестерпимая жара Солнечные шторы и кондиционер не помогали. Флойд подумал, что следует пожаловаться. А пока лишь открыл маленькое окно за плотной шторой. Хотя бы намек на легкий ветерок! И эта муха!

Дверная ручка повернулась, и кто-то тихо вошел...

Владимир РЫБИН


Фантастический рассказ


В нашем классе появился вундеркинд. И надо же, им стал Петька Самойлов, для которого тройка всегда была единственным «средством передвижения» из четверти в четверть. Но вот однажды он пришел в класс, бросил портфель на парту и ни с того ни с сего стал декламировать наизусть строки из книги, которую мы по литературе еще не проходили. И тут как раз урок литературы. Татьяна Воробьева, отличница и всезнайка, ясно, не выдержала, пискнула из-за парты:
— А Петя Гоголя наизусть выучил...

Пенсионер Николай Иванович Ложкин возвращался домой автобусом. Ехал издалека, с лесопилки, и было время подумать на разные темы. Надо сказать, что в тот день Ложкина прихватил ревматизм и оттого он был склонен к печальным мыслям.
Автобус был полон, Ложкин стоял в проходе, а перед ним сидел юноша спортивного типа, читал книгу о Штирлице, а когда надоедало читать, глядел в окно на пролетающие пейзажи. Ложкин ощущал в этом несправедливость, но мак-то неловко было сказать: «Уступите мне место». Никто не любит признаваться в том, что он уже немолод.
И тут, на остановке, вошла молодая женщина с младенцем на руках. Юноша, видно, ее заметил, потому что оторвал взгляд от пейзажей, и снова уткнулся в книжку. Ложкин не выдержал.

Властислав ТОМАН

Рассказ

Михаил ШПАГИН


Фантастический рассказ


— Вы говорите, я здоров, совсем здоров, — голос Художника звучал ровно и бесстрастно, его волнение выдавал лишь взгляд, пристальный, напряженный. — Значит, я могу наконец выйти отсюда?
— Со временем, дружок, со временем, — шумно ответствовал Доктор. Его глаза, казавшиеся на цветном телеэкране неправдоподобно синими, голосу не соответствовали, они будто хотели спрятаться... — А пока живите здесь, ни радуйтесь и не задавайте трудных вопросов. Вас вылечили, но вирусы, хотя и в состоянии покоя, в организме остались. Для окружающих непосредственный контакт с вами по-прежнему предельно опасен. Анализы не обнадеживают. Надо ждать...