...Долговязый в зелёной помятой форме с засученными рукавами стоял в трёх шагах от него и, ухмыляясь, целился «вальтером» ему в грудь. Он отчётливо видел тёмный кружок пулевого канала, который гипнотизировал, тянул к себе, и, кроме этого кружка больше ничего не существовало. Рука как чужая, потянулась к кобуре, но это движение было не осознанным, машинальным и бессмысленным. Ухмылка сползла с лица долговязого, и оно сделалось злым и красивым. Отрицательно качнув головой, долговязый нажал на спусковой крючок...

Д. БИЛЕННИН



Фантастический рассказ



Солнце здесь было чернее чугуна, а о планете и говорить нечего. Глядя на нее, капитан Зибелла молча опустил оттопыренный книзу палец. Жест, каким римляне обрекали гладиатора на смерть.
— Капитан Зибелла! Разрешите включить локаторы?
— Не понял, повторите как должно.
В интеркоме кто-то тяжко вздохнул. Зибелла был верен себе: во всем космосе трудно было найти другого столь пунктуального капитана.
— Виноват! — звонко отдалось в интеркоме. — Расстояние 0,5 орбитального полета, информационная активность объекта — ноль, пассивная видимость объекта — ноль, прошу дать разрешение на локацию.

Дмитрий БИЛЕНКИН



Луч фонаря медленно двигался, и казалось, что светоносный овал ползет, подрагивая от боли. Впечатление было настолько явственным, что Игонин начал уговаривать себя: «Это обман зрения. Луч не сокращается в объеме, ничего подобного, свет не жидкость в дырявом мешке».

Примерно о том же думал Симаков: «Да, это не Антарктида холодной ночью. Похоже, а совсем-совсем не то».

Владимир ГРИГОРЬЕВ

Фантастический рассказ-шутка


Ах, какой это был мальчик! Ему говорили: «Дважды два?» — он говорил: «Четыре!» «Двенадцать на двенадцать?» — настаивали недоверчивые. «Сто сорок четыре», — следовал ответ.
«Дай определение интеграла», — не унимались самые дотошные. «Интеграл — это...» — и дальше шло определение.
И все это в четыре года. Малыш, карапуз, он удивлял своими способностями прославленных профессоров и педагогов...